|
По следам анонса: 10 лет назад советскую империю вспутчило
Дни 19 - 21 августа 1991 года стали поворотными для судеб народов СССР
Прощание с советской эпохой было бурным, громогласным и стремительным. Братские народы проснулись в другой стране, а вскоре и вовсе разбрелись по своим закуткам. О тех событиях сказано, снято и написано едва ли не больше, чем о Сталинградской битве. О каждом дне, часе и минуте накануне путча, в дни путча, после путча. Но новые свидетельства, комментарии, интерпретации будут появляться еще долго. Самого правдивого учебника истории еще никто не написал. Да и будет ли он когда-нибудь вообще написан?
Что произошло 10 лет назад?
(Упрощенная версия для подрастающего поколения)
М. Горбачев хотел долго быть Президентом СССР, но не знал, как сделать людей счастливыми и свободными. Группа заговорщиков, выпестованных Коммунистической партией, решила, что они знают это лучше. Вице-президент Г. Янаев захотел сам стать президентом. Когда Горбачев уехал в отпуск в Крым, его заперли на даче, объявили тяжелобольным и передали власть ГКЧП - Государственному комитету по чрезвычайному положению. Чтобы народ не роптал, в Москву ввели танки. Сначала многие испугались ГКЧП и почти не роптали, но на второй день увидели по телевизору, что те сами всего боятся. Б. Ельцин залез на танк - он тоже хотел быть президентом. Тогда Ельцин сильно нравился народу, и все народные чаяния обратились к нему. Путчисты напугались и полетели к Горбачеву в Крым просить прощения. Но Горбачев их не принял. Горбачев вернулся в Москву, но СССР вдруг развалился, и Горбачеву не стало, где быть президентом. А президентом новой России стал Ельцин. Народ его любил, но недолго. Такая вот история, сынок.
Режим «форосского узника» оставался отпускным
Наш корреспондент встретился со Львом Толстым, бывшим во время августовских событий начальником службы Госохраны Крыма. В Форосе он находился рядом с Горбачевым.
Из досье «КП»
В конце 80-х годов дачу в Форосе возводили в спешке, наделали немало брака, который едва не обернулся трагедией. В июле 1988-го на голову дочери Горбачева упал шестиметровый карниз. Скользящим ударом он прошел по темени, плечу девушки, и только волею случая она остается в живых
Всего на строительство дачи было потрачено 100 миллионов рублей. Среди нынешних украинских политиков «Заря» имеет дурную славу - никто из них там не отдыхает. Дачу изредка используют как гостевую.
Накануне путча
- В 1991 году Михаил Сергеевич с женой, дочерью и зятем приехал на дачу, как обычно, в конце июля, - рассказывает Лев Толстой. - С территории дачи почти не выезжал и редко кого принимал. Купался в море, гулял по терренкурам и горам. А 19 августа собирался лететь в Москву на подписание Союзного договора. За два дня до вылета мне позвонил начальник специального эксплуатационно-технического управления КГБ Вячеслав Генералов. Спросил, как погода, море. Сообщил, что завтра прилетит сопровождать президента в Москву. Но прилетели те, кого вовсе не ждали: начальник 9-го управления КГБ генерал-лейтенант Юрий Плеханов, член Политбюро Шенин, Болдин, Бакланов и генерал Варенников. Они посовещались, а через полчаса Генералов вызвал меня: «К 16.00 колонна должна быть на «Заре». Все связи на объекте будут отключены!» В КГБ приказы не обсуждаются. В 16.05 на «Заре» отключили телефоны. Дежурную часть, КПП и гаражи со спецмашинами взяли под охрану приехавшие московские сотрудники, а руководство охраной принял на себя Генералов. Только ему и заместителю начальника Управления правительственной связи Грушко теперь разрешалось пользоваться телефоном ВЧ-связи. Въезд и выезд из «Зари» с этого момента был запрещен. Варенников, Шенин, Болдин и Бакланов пошли на прием к президенту...
О чем говорили на встрече, они молчат до сих пор, но вечером Толстой отвез их и начальника личной охраны Горбачева Владимира Медведева (его забрали с собой в Москву) на аэродром. А на следующее утро, 19 августа, члены новосозданного ГКЧП объявили в стране чрезвычайное положение. Весь мир заговорил о путче и заточении советского президента в Форосе.
Президент в клетке
- Утром на «Заре» произошла очередная смена обслуживающего персонала, который потом в течение трех дней не сменялся. И жизнь пошла в прежнем ритме. Горбачев с семьей выходил на пляж. Купались. Питались, как и в допутчевские дни. Только раз одна сестра-хозяйка спросила: «А как обслуживать?» На что я ответил: «Горбачева еще не сняли, так и обслуживайте его как президента!» Больше ко мне никто с вопросами не обращался. Хотя и у меня самого их было предостаточно. Я в системе с 56-го и помню, как в 57-м за считанные часы смели антипартийную группировку, как в 64-м хватило дня, чтобы снять Хрущева, а тут, извините, трое суток - и ни ответа, ни привета. Впрочем, то, что видели в те дни миллионы телезрителей, смотрели и в Форосе.
Усилители отключили, но мы и с комнатной антенной ловили первый канал и видели и танки в Москве, и баррикады у «Белого дома». А у Горбачева техника мощнее нашей стояла. В главный дом завезли японские телевизоры и недавно появившиеся музыкальные центры. Время шло, а зависшая над Форосом и его обитателями неопределенность и размеренный ритм жизни государственной дачи создавали впечатление,что ГКЧП случилось «не у нас и не с нами».
Президент же, кроме как с родными и личной охраной, ни с кем больше не общался. Лишь раз передал пять просьб. Помню только две из них. Президент просил включить связь и вызвать доктора. Медики часто навещали Горбачева, и просьбе никто не удивился.
Горбачев и ревматизм
- За Лиевым, светилом мануальной терапии, давним лекарем Горбачева еще по Северному Кавказу, я с водителем поехал в санаторий «Зори России». После путча вышла статья, как около 20 сотрудников КГБ гонялись за ним по пляжу и со зверскими лицами пытались усадить в машину. Все было иначе. Минут 40 я ждал возвращения Лиева с пляжа, а потом у нас завязался диалог.
- Вы в курсе происходящих событий?
- Да, в курсе!
- Тогда собирайте вещи, Михаил Сергеевич вас ждет.
- Зачем мне вещи?
- Думаю, что вам выйти оттуда уже не придется. Вас не выпустят, пока не закончатся события.
Он помедлил и говорит: «Знаете, сейчас Михаилу Сергеевичу уже лучше. Я не поеду». Тогда я развернулся и уехал.
Как Горбачева вызволяли из плена
21 августа Толстому приказали встречать самолет с членами государственной комиссии по чрезвычайному положению. Самолет с министром обороны Язовым, председателем КГБ Крючковым, председателем Верховного Совета Лукьяновым, членами Политбюро Ивашко и Баклановым коснулся крымской земли после полудня последнего дня путча. Следом летел Руцкой, но его ждать не стали. Члены ГКЧП были настолько спокойны, что, казалось, баррикад у «Белого дома» не было вовсе. На «Заре» гостей поместили в служебный дом, где они дожидались приема Горбачева.
- После их приезда президент потребовал включения связи, - продолжает Толстой. - Тогда они и занервничали. Язов схватился за голову: «Старый дурак, куда я влез!»
Встретив Руцкого, Силаева и Бакатина, Толстой отвел их в дом, где жил Горбачев.
- Говорят, именно Руцкому принадлежат лавры освободителя Горбачева из Фороса.
- О его геройстве не может быть и речи. Автоматчиков, которые приехали с Руцким, закрыли в кинозале административного дома. Это были не действующие офицеры, а, по-моему, преподаватели Высшего пожарного училища. Даже автоматы держали неумело, словно пожарные стволы.
Ожидание затянулось на несколько часов. Члены ГКЧП по-прежнему сидели в служебном доме, а президент совещался с командой Руцкого. Ближе к вечеру Толстой получил команду готовить отъезд колонны президента на аэродром. Вскоре самолеты поднимались в небо, беря курс на замершую в томительном ожидании развязки крымских событий Москву.
Андрей Коновалов. («КП» - Крым»).
ЖЕРТВЫ БЫЛИ НЕ НАПРАСНЫ?
Три жертвы путча - Илья Кричевский, Дмитрий Комарь и Владимир Усов, погибшие во время защиты «Белого дома», стали последними Героями Советского Союза.
Как сейчас живут их семьи?
Кричевские
За квартирной дверью типичной шестнадцатиэтажки - детский лепет и звон погремушек. Сестра Ильи Кричевского Марина укладывает 8-месячную дочку Сонечку спать.
В просторную двухкомнатную квартиру молодая семья въехала 9 лет назад - сразу после гибели Ильи родным героя выдали ордер. До этого Марина с мужем, братом и родителями ютились в небольшой квартире, где сейчас по-прежнему живут Кричевские-старшие. Семья пользуется всеми льготами, положенными им по статусу: государство выплачивает родителям пенсию по утере кормильца, оплачивает коммунальные расходы. Нередко домой к Кричевским заглядывают ребята из общественной организации, объединяющей защитников «Белого дома», «Живое кольцо».
В родительской квартире мало что изменилось. Комнату Ильи не тронули. Те же книги, кассеты и плакаты «Пинк Флойда» и «Дип перпла». Здесь дважды в год, на день рождения и в день гибели, собираются многочисленные друзья. А тот «друг», который позвал Илью на баррикады, видел, как он погиб, сообщил врачам его имя, но не нашел сил позвонить родителям и просто ушел домой, больше ни разу не переступал порога этого уютного дома.
Два года мама Инесса Наумовна провела в больнице - отказывали ноги.
Семье передали любительскую видеосъемку кровавой развязки. Ильи не было в кадре, но отчетливо слышался его надрывный голос: «Что вы делаете, сволочи?» Потом - лязг гусениц, крики и плач... Этот голос до сих пор преследует родных по ночам.
Пять лет назад в семью пришла долгожданная радость: Марина после десятилетней войны с приговором медиков «бездетность» родила очаровательную дочку Лизу. У девочки такие же, как у Ильи, бездонные глазища и роскошные волосы. Недавно судьба подарила семье пухлощекого ангелочка Сонечку.
«Нам теперь есть для чего жить, - говорит Марина. - Мы не смирились, просто живем в иной жизненной параллели, понимая, что жизнь продолжается. На следующий год у родителей юбилей - 70 лет. Папа, кандидат архитектуры, готовит выставку своих работ, мама без ума от внучек. Каждый день вспоминаем Илью - он мечтал о племянниках. В 98-м выпустили сборник Илюшиных стихов и рисунков».
Семья Комарей
Многоэтажный дом на Рублевском шоссе встретил нас зеркальными стенами в фойе и путаными переходами.
- Открыто, заходите,- прокричала Любовь Ахтямовна Комарь из глубины квартиры. - Но сейчас не ваша очередь, - и кивнула на корреспондента какой-то иностранной газеты.
Осматриваюсь. Просторная квартира. На столе в беспорядке - фотографии семьи Комарь. На стене - большая фотография ее сына - Дмитрия. Рядом с ней снимки с похорон. А в углу - небольшая полочка, где лежат Димины награды за службу в Афганистане, синий берет и российский флаг.
Наконец доходит очередь и до меня. Любовь Ахтямовна закуривает сигарету:
- Какие у нас льготы? (Сейчас в семье четверо: мама, папа, сын Алексей и дочь Татьяна. - Ред.) Не платим за воду, свет и квартиру. Пенсию за сына получаем 2460 рублей. Лужков помог получить вот эту квартиру. В те времена, когда мы были на приеме у Руцкого, нам говорили, если будут какие-то трудности, обращайтесь. Мы просили помочь построить дом на даче. И что? Но, увы. Там сейчас бурьян растет, а дома как не было, так и нет. Наверное, и не будет. У меня вот с мужем сейчас главная проблема - не можем найти работу. Я - медицинский работник, а муж - бывший военный.
Любовь Ахтямовна вздыхает:
- Эх, говорил мне Дима: «Мама, мне на баррикадах делать нечего. Политикой я не занимаюсь», а сам пошел на баррикады. Итог известен.
Медаль Героя Советского Союза Комарям вручили только 28 февраля 1992 года. А еще через год - медаль «Защитник «Белого дома». А сразу после похорон школе, где учился Дима Комарь, дали его имя.
Звонок отцу Владимира Усова контр-адмиралу в отставке Александру Арсентьевичу Усову:
- Я дал обет молчания перед журналистами. Исключение не буду делать даже для столь уважаемой мною газеты, как «Комсомольская правда». Сейчас я пишу книгу, посвященную тем событиям. Десять лет без сына - это очень большой срок. Многое в душе накопилось, многое пришлось пережить - эти чувства, эмоции не поместятся в отведенные редактором несколько колонок. Я боюсь «расплескаться». Все свои мысли по этому поводу я доверю книге.
Отношения с властями тоже комментировать не буду, скажу лишь одно: как человек военный, я могу постоять за свою честь, а также за честь и память своей семьи.
Александра Маянцева, Алексей Пичугин. |
|
comments powered by
|
Wait...
|
 |