Евгений Гендин. Четвёртый юбилейВы, наверное, будете смеяться, но это уже четвёртый юбилей Театра КВН ДГУ в этом году — Чепурняк, Гельфер, Сильничий… А теперь пришла очередь Евгения Гендина. Ему 6 ноября ровно пятьдесят! Умничать мы по этому поводу не станем — он просто подавил нас своим интеллектом во время интервью. Поэтому пусть сам, уф, и отдувается — в конце концов, кто, как не он, виновник торжества? А мы его просто поздравляем!
Перед вами маленький отрывок из будущей книги — театральной КВН-циклопедии «Монета на ребре», посвящённой Театру КВН ДГУ.
 Люди, которые профессионально вынуждены шутить по жизни… Я бы убивал КВНовских авторов! Видали таких весёлых в гробу мы! Весёлые... Злые, с подколками, вынужденные каждый день придумывать смешное. Они разные…. Я не считаю себя КВНщиком. Ну, ладно, КВНщик так КВНщик. Как будет угодно. Ура! Я КВНщик… я всё лезу со своими экзистенциализмами, софизмами, схоластизмами, пытаюсь понять, кто я, что я за человек… А я, оказывается, КВНщик. Вот теперь мне стало легче!
Мне часто говорят, мол, вы в своих произведениях постоянно пытаетесь ввести высокую философию, а народ стремится к упрощению. Народ разный. Дмитрий Сергеевич Лихачёв был народ и Иван Сидоров, слесарь четвёртого разряда из города Новокузнецка тоже народ. Мы, особенно сейчас, не претендуем на весь народ, на то, чтобы быть любимыми всем народом. Мы делаем с Гельфером то, что нам органично, то, что мы умеем делать. Есть потребитель. Да, он не измеряется стадионами сейчас, но удачный концерт на сто человек — «Весёлый Песец» — с их реакцией стоит улюлюкающего и свистящего стадиона. Для меня ценна личность больше, чем народ. Я работаю для человека, а не для людей. Не в смысле, что мы считаем народ быдлом. Наше творчество направлено на человека, а не на народ, если высоко говорить. На личность, на человека, на человеческую сущность.
То, что мы писали в 90-е годы, в конце 80-х было интересно миллионам людей, и никто тогда не говорил, что мы высоколобые. Была единая страна и тема человека, его счастья была интересна. Мы старались об этом говорить достаточно доступными словами, хоть нас и упрекают в излишнем уме. Но писать мы можем только то, что пишем. Вот в «Весёлом Песце» есть и монолог Вороны, и песня Ющенко «Колени-колени», песня Обамы. Это что, высоколобые песни? Нет. Если сильно приглядеться и убрать клише – наше творчество достаточно неоднородно. Время доказывает, что вещи, связанные с политикой, отмирают.
По каналу «Ностальгия» показывают старые игры и фестивали. Всё, что на «Ура» шло у ряда команд, связанное с перестройкой, фамилией Горбачёва. Наш «Хозрасчёт» ещё смотрится, потому что там крик, боль – это художественная форма. И если тогда бы мы пошли на какое-то сознательное упрощение – сейчас бы эти номера не жили. «Эммануэль» и «Сходка» – это классика. Если мне кто-то скажет готовый рецепт, как и себя сохранить, и чтоб сотни миллионов ломились на наши концерты, я буду ему признателен. А пока не сказали, и не было голоса свыше, я буду делать то, что я хочу и то, что я умею. Я не знаю, сколько мне отмерено, поэтому хочется самореализовываться. Зачастую то, что мы пишем, это мой компромисс. Я бы писал иначе — не то, что сложнее, но другое. Есть вещи, я понимаю, что это смешно, но меня они не так уж сильно цепляют. Здесь уже прагматичный подход. Я понимаю, что в программе это встанет рядом с более сложными номерами. Но это не есть моя высочайшая самореализация. Это работа. Мы сейчас находимся в поиске и только на пути к новым победам, а пока мы сделали маленькую победку над собой – написали новую программу «Весёлый Песец».
Мы писали монолог Вороны дольше всего – больше месяца. Иногда за неделю ни строчки, а потом как попёрло! Может, он не совершенен и, наверное, не совершенен как литература, но он для нас открыл другой жанр. Это не эстрадный монолог. Это самое трудное дитя, это было для нас с Гариком внове. Мы в основном пишем музыкальные номера, не так много монологов, прозы вместе написали. Самый безвопросный номер из кабаре – это «Барак Обама» – удачное сочетание актуальности наложено на знакомый образ Кольцова. Это главная удача Кольцова в нашем творчестве. Это соединилось с проблемами нынешней Украины — где ж найти такого, чтоб ни газ не тырил, ни шапки не снимал, ни лозунгами не бросался. Плюс это делает один человек, не вытаскивается весь коллектив 5-6 человек. Очень много художественных причин сошлось для того, чтоб этот номер был успешным.
К номеру «Украина — Россия. Кухонные ссоры» я отношусь гораздо спокойнее. Когда мы это написали с Гариком, нам понравилось, без особой эйфории, но понравилось. Я понимал, что этот номер успешный. В нём удачный текст, его нужно просто сыграть ярко, сочно, как кухонный скандал. Нормальная доза не зашкаливающей конъюнктурности плюс определённая художественность, образность, но глубокой любви и теплоты у меня к этому номеру нет. Может, потому что сама тема меня задолбала. Мне интереснее писать о людях и о чувствах, нежели о политике в голом виде.
Стихи Илоны Кокс очень люблю. Как в своё время мы писали «Ахиллиаду» и купались в гекзаметре – это было для нас ново, точно также мы получали огромное удовольствие, «пиша» эти стихи. Я считаю это хорошей новой краской в этой программе. Я всегда исполнителями до конца не доволен. Но зато моя похвала ценна и дорогого стоит. Не потому, что я набиваю себе цену. Я такой, поэтому я прошу: «Делите мои недовольства на 66». Я себя не переделаю, но с другой стороны, когда Гендин хвалит, пусть это напыщенно звучит – это дорого стоит. Мои претензии иногда слишком эмоциональны, но я перфекционист. Я хочу всего-навсего от жизни совершенства. Мне больше не надо. |